1
Настало время удивительных историй...
Автор gtc, 06 окт 2015 17:46
Сообщений в теме: 38
#23
Отправлено 18 февраля 2016 - 23:59
Чапай (18 февраля 2016 - 20:25) писал:
Люди вже навчені, тому й зателефонували санітарам, бо минулого разу викликали патрульну поліцію, які так і не зуміли її приборкати. Десять днів тому, опівночі, після п`ятої чарки абсенту (чи що там пила народна обраниця) пані Тетяна згадала, що колись збирала гроші "на фарбу". Згадала й позвонила людині, яка на ті самі гроші взяла й купила з десяток балончиків фарби:
-Андрію, прокидайся та привозь мені фарбу. Срочно! (себто терміново)
Пану Дзиндзі не звикати провертати секретні оборудки. Зустрілись вони, значить, біля кабміну- пані Чорновіл тицьнула в бік тарифного майдану:- Туди, й почимчикувала невпевненим кроком. Дзиндзя перекинув через плече мішок з фарбою і як той Санчо Панса почвалав за лицарем.
Тарифні майданівці вже бачили третій сон як гігантський рожевий чи то Заяць, чи то Кролик фарбує у такий же рожевий колір будівлю Кабміну якоюсь смердючою фарбою. Прокинувшись, майданівців не покинув сморід. Вийшовши з палаток вони зрозуміли, що Заяць- сон, а фарба- ні: якась панянка розмальовувала палатки і особливо натхненно на плакатах перед словом "ЛЮДЕЙ" дописувала літеру "Б", а "Ю" виправляла на "Я". На прохання майданівців припинити хуліганство не звертала уваги і нікого не підпускала до себе: лише хтось наближався на відстань кількох метрів, вона відразу ж починала його розфарбовувати голосно повторюючи: "Я народний депутат, я незаймана... тьху, недоторкана особа".
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird.
#24
#26 Гость_vad160568_*
Отправлено 21 января 2017 - 23:04
Один из розыгрышей Богословского описан у Михаила Веллера в сборнике "Легенды Арбата"
В советское время искусство принадлежало народу. И народ его получал.
Власть заботилась о культурном уровне граждан.
И все актеры, певцы, музыканты, поэты и композиторы, танцовщицы и юмористы —
все должны были отработать положенное количество выступлений в провинциях.
Чтоб глубинка тоже приобщалась и росла над собой гармонично.
Существовали утверждённые нормы, даже народный артист СССР и заслуженный композитор не могли избежать своей участи.
Собирались обычно по двое-несколько, чтоб не скучно было, и отрабатывали норму.
Составлялись дружеские тандемы, революционные тройки, ударные бригады и летучие десанты.
Никита Богословский обычно «выезжал на чёс» с композитором Сигизмундом Кацем.
Они жили на одной лестничной площадке, выпивали друг у друга на кухне, и вообще оба были из приличных старорежимных семей.
График поездки сколачивался поплотнее, чтоб уж отпахал три недели — и пару лет свободен.
Репертуар уже изрядно навяз, разнообразить его - смысла нет, все залы разные, им любое в новинку.
Буквально: бренчишь по клавишам, а сам думаешь о своём и считаешь дни до дома.
И вот очередной звёздный вояж подходит к концу. Последний райцентр, по заключительному концерту — и всё.
Настроение типа «дембель неизбежен».
— Слушай, — говорит умный Сигизмунд Кац. — У них тут районный Дворец культуры и кинотеатр.
А давай: ты первое отделение в Доме культуры, а я в кинотеатре,
а в антракте на такси, меняемся, гоним по второму отделению —
и как раз успеваем на московский поезд?
Вообще эта вещь на гастролёрском языке называется «вертушка».
— Гениальная идея! — говорит Никита Богословский. — По два концерта за вечер, и завтра мы дома.
Местные организаторы против такой скоропалительной замены не протестовали.
Афишу в те времена художник домкультуровский переписывал за пятнадцать минут.
А на Богословского всегда больше желающих соберётся, его-то песни все знают.
Тут Кац как бы в нагрузку идёт, второго номера работает. Хотя композитор хороший и человек интересный.
Сбор публики, подъезд, фойе, гул, праздничная одежда — московские композиторы приехали, знаменитости.
Стулья, занавес.
«Нет-нет, — говорит Богословский, — объявлять не надо, мы всегда сами, у нас уже программа сформирована, чтоб не сбиваться».
Свет! аплодисменты! выходит!
Кланяется: правую руку к сердцу — левую к полу.
— Добрый вечер, дорогие друзья. Меня зовут Сигизмунд Кац. Я композитор, — говорит Никита Богословский,
в точности копируя интонации Сигизмунда Каца. А люди с хорошим музыкальным слухом это умеют.
— Сначала, как принято, несколько слов о себе. Я родился ещё до революции, в 1908 году в городе Вене.
О! — внимание в зале: времена железного занавеса, а он в Вене родился, не хухры-мухры.
— Мои родители были там в командировке. А Вена был город музыкальный...
За месяц гастролей они программы друг друга выучили наизусть. И думать не надо —
само на язык выскакивает слово в слово.
И Богословский, копируя позы Каца, с интонациями Каца, точно воспроизводя фразы Каца, чудесно ведёт программу.
— Но чтобы наш разговор был предметнее, что ли, я спою свою песню, которую все вы, наверное, знаете.
Песня военная.
Он садится к роялю, берёт проигрыш и с легкой гнусавостью Каца запевает:
Шумел сурово брянский лес...
Нормально похлопали, поклонился. Телевизора-то не было! В лицо никого не знали! Не киноактеры же!
Богословский продолжает:
— Мне довелось аккомпанировать ещё Маяковскому. Вот как это случилось...
И он нормально гонит всю программу.
— Когда я служил в музыкантском взводе 3-го Московского полка...
И только за кулисами — администратор помощнику: «Всё ты всегда путаешь! — Богословский, Богословский.
Я ж тебе говорил, что это Кац!» —
«А вроде должен был Богословский...» — оправдывается помощник.
Обычный концерт, в меру аплодисментов, такси — и во второе место.
Антракт. Буфет. Обмен впечатлениями. Второе отделение.
Выходит Кац. Если Богословский — маленький весёлый катышек, то Кац —
длинная верста с унылым лицом. Неулыбчивый был человек.
И говорит:
— Добрый вечер, дорогие друзья. Меня зовут Сигизмунд Кац. Я композитор. —
И кланяется, правая рука к сердцу — левая до пола.
В зале происходит недопонимание. Никак недослышали. Настороженность.
Глаза хлопают, и мозги скрипят. Кто-то гмыкает. Кто-то хихикает коротко.
Кто-то совершенно непроизвольно ржёт. Ситуация совершенно необъяснимая.
Хотят поправить Каца, что он, наверное, Богословский?..
— Сначала, как принято, несколько слов о себе, — со знакомыми уже залу от Богословского интонациями говорит Кац.
— Я родился ещё до революции, в городе...
— Вене, — говорит кто-то в зале тихо.
— Вене, — продолжает Кац. — Мои родители были там в командировке.
И тут раздаётся дружный хохот. Эти родители в командировке всех добили.
Хохочут, машут руками и радуются. Командировка понравилась.
Ситуация непонятная. Кац рефлекторно оглядывается: над чем они там смеются?
Сзади ничего нет, но зал закатывается ещё пуще.
Потом зал переводит дыхание, и Кац-2, получив возможность как-то говорить, продолжает:
— А Вена была городом музыкальным...
Остатками мозгов зал попытался понять, что происходит.
Этому счастью трудно было поверить. Это какой-то подарок судьбы.
— Но чтобы наш разговор был предметнее, что ли, я спою свою песню, которую все вы, наверное, знаете...
Он садится к роялю, незаметно проверив застегнутую ширинку, заправленную рубашку и целость брюк в шагу.
Это ему незаметно, а зал стонет от наслаждения.
Но вдруг последнее сомнение и последняя надежда: что он споет?
Шумел сурово брянский лес... — гнусавит прочувственно Кац-2.
В зале кегельбан. Ряды валятся друг на друга и обнимаются, как в день победы.
Иногда несчастный композитор льстиво и растерянно улыбается, пытаясь попасть в резонанс залу и постичь его реакцию,
и это окончательно всех сбивает и добивает.
Кац-2 впадает в ступор. Он борется с дикой, непонятной ситуацией со всем опытом старого артиста.
Он вставляет в этот грохот свое выступление:
— Мне довелось аккомпанировать еще Маяковскому...
Недоуменное мрачное лицо и
точный повтор превращают номер в элитную клоунаду,
взрывную эксцентрику.
— Уа-ха-ха-а!!! — разрывает легкие зал.
Человек устроен так, что хохотать слишком долго он не может.
Опытный печальный Кац-2 ждёт.
Через несколько минут зал успокаивается, всхлипывая и икая.
И Кац, мученик Госфилармонии, обязанный исполнить свой долг художника, композитора, отработать деньги, продолжает:
— Когда я служил в музыкантском взводе 3-го Московского полка...
— Уа-ха-ха-ха!!! — находит в себе силы зал.
Администрация смотрит из-за кулис с безумными лицами. Они в психиатрической лечебнице. Мир сошел с ума.
Кац-2 с заклиненными мозгами впадает в помрачённое упрямство.
Он категорически хочет продавить ситуацию и выступить.
Любое его слово встречает бешеную овацию и взрыв хохота.
«Ой, не могу!» — кричат в зале.
Каждые двадцать секунд, как истребитель в бою, Кац-2 вертит головой, пытаясь засечь причину смеха с любой стороны.
Это ещё больше подстегивает эффект от выступления. Силы зала на исходе.
Наконец он стучит себя кулаком по лбу и вертит пальцем у виска, характеризуя реакцию зала.
Зал может благодарить композитора только слабым взвизгиванием.
Кто хрюкает на вдохе, у кого летит сопля в соседний ряд, кто описался, — люди не владеют собой.
Не выдерживая, необходимо же «спасать ситуацию», администратор выскакивает на сцену и орёт:
— Кто вы, наконец, такой?!
— Меня зовут Сигизмунд Кац. Я композитор... — ставит пластинку с начала Сигизмунд Кац.
Зал при смерти. Паралич. В реанимацию. На искусственное дыхание.
...Никиту Богословского на шесть месяцев исключили из Союза Композиторов. Сигизмунд Кац два года с ним не разговаривал.
И никогда больше не ездил в поездки.
#28
Отправлено 03 февраля 2017 - 16:59
#29
Отправлено 04 февраля 2017 - 11:30
gtc (19 февраля 2016 - 01:55) писал:
А так?
https://youtu.be/Dnj1mgBsCpI
#31
Отправлено 07 июня 2018 - 20:47
«Аэробус» известной российской авиакомпании совершал перелет из Москвы на Кипр. Был август 2015 года, шли над воздушным пространством Украины - тогда еще полеты над ней были закрыты лишь частично.
На борту находились два сменных экипажа. И вдруг второй пилот Тарас Шелест, сообщая наземному диспетчеру о заходе в украинское воздушное пространство, воскликнул: «Слава Украине!»
Кто-то доложил о выходке в службу безопасности компании. Началась проверка. Подключилась ФСБ. Среди пилотов пошел шепоток: мол, Тарасу «дело шьют». Но все оказалось еще неожиданнее. Выяснилось, что Тарас Шелест...вообще не пилот!
На борту находились два сменных экипажа. И вдруг второй пилот Тарас Шелест, сообщая наземному диспетчеру о заходе в украинское воздушное пространство, воскликнул: «Слава Украине!»
Кто-то доложил о выходке в службу безопасности компании. Началась проверка. Подключилась ФСБ. Среди пилотов пошел шепоток: мол, Тарасу «дело шьют». Но все оказалось еще неожиданнее. Выяснилось, что Тарас Шелест...вообще не пилот!
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird.
#32
Отправлено 27 сентября 2018 - 13:48
Сусідня федерація не переживе другого терміну президентства Порошенка.
#33
Отправлено 13 октября 2018 - 15:55
Сусідня федерація не переживе другого терміну президентства Порошенка.
#34
Отправлено 16 ноября 2018 - 07:45
Любов... ана такая любов...
«Іди, і щоб я тебе більше не бачила!»: Жінка три дні гвалтувала чоловіка, який намагався її пограбувати
«Іди, і щоб я тебе більше не бачила!»: Жінка три дні гвалтувала чоловіка, який намагався її пограбувати
Сусідня федерація не переживе другого терміну президентства Порошенка.
#35
Отправлено 19 ноября 2018 - 12:24
Сусідня федерація не переживе другого терміну президентства Порошенка.
#37
Отправлено 14 декабря 2018 - 17:19
Сусідня федерація не переживе другого терміну президентства Порошенка.
#39
Отправлено 27 февраля 2019 - 22:00
Я вам скажу, що Віктор Хвьодрич теж з шапок починав.
https://youtu.be/4IfQDpj8bvk
П.С. А якщо серйозно, знає деталі? Говорять, була якась провокація?
https://youtu.be/4IfQDpj8bvk
П.С. А якщо серйозно, знає деталі? Говорять, була якась провокація?
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird.
Количество пользователей, читающих эту тему: 2
0 пользователей, 2 гостей, 0 анонимных