Перейти к содержимому


21 год после путча.


В этой теме нет ответов

#1 Жигуліст

    Родом из ФУДД

  • Администратор
    • Перейти к галерее
  • 31.607 сообщений
  • ПМЖКраїна хохлобидла

Отправлено 19 августа 2012 - 08:41

Во время путча-1991 был план штурма Рады

Путчу ГКЧП - 20 лет (статья прошлого года): Кравчук выжидал, чем закончится путч, а во Львове сняли украинский флаг.
Переворот, осуществленный ГКЧП, серьезно напугал даже самые радикальные элементы в союзных республиках. В первые дни там всерьез опасались, что ГКЧП от слов быстро перейдет к делу и всем «сепаратистам» непоздоровится — вплоть до высшей меры. Поэтому не удивительно, что вместе с ельцинской Россией против путча выступили только руководители трех прибалтийских республик и Киргизии (отличился Аскар Акаев, через 14 лет свергнутый «тюльпановой революцией»). Остальные республиканские руководители либо поддержали путч, либо заняли позицию «и нашим и вашим», ожидая чья возьмет в Москве. В последней позиции пребывал и председатель Верховного Совета Украины Леонид Кравчук.
Читайте также Путч ГКЧП: последняя битва за советскую империю
Позже критики Кравчука обвиняли его в трусости. Но, объективно, ему было чего испугаться: в Киев из Москвы вечером 18 августа прибыл эмиссар еще не объявленного ГКЧП, замминистра обороны Валентин Варенников. Прошедший всю Великую Отечественную войну и получивший Героя Советского Союза в Афганистане, Варенников, в отличие от своих московских шефов, действовал решительно. Он и в будущем покажет себя лучше своих вождей, оказавшись единственным гэкачепистом, который отказался от амнистии 1994 года и добившимся оправдательного приговора.
Впрочем, в Киеве проявлять геройство не было необходимости: никто из руководства УССР не пытался сопротивляться мероприятиям новой власти. «Кравчук не только ни единым словом не высказался против введения чрезвычайного положения, наоборот, — просил меня как можно скорее прислать ему документы ГКЧП, чтобы он мог ими руководствоваться в своей работе», — вспоминал Варенников. Что касается первого секретаря ЦК КПУ Станислава Гуренко, то он и в дни путча, и позже заявлял, что поддерживал ГКЧП. В отличие от Гуренко, Кравчук с Варенниковым был неискренен.
Читайте также Начальник Службы охраны КГБ СССР: в дни путча Горбачев отдыхал в Крыму
Соратник Ельцина Геннадий Бурбулис вспоминал, что Леонид Макарович 19 августа звонил Борису Николаевичу и заверял в своей поддержке. Кравчук боялся играть в открытую, но прекрасно понимал, что успех ГКЧП означает конец его автономного положения руководителя Украины и крах планов по усилению независимости от Москвы. Поэтому председатель ВС УССР, выказывая лояльность Варенникову, до последнего тянул с публичным заявлением. Лишь поздно вечером 19 августа оно было передано по ТВ и радио, и полностью соответствовало линии поведения Кравчука: суть сводилась к тому, что в Москве происходят какие-то события, но Украину не касаются — чрезвычайное положение ни в республике в целом, ни в отдельных областях не вводится.
На фоне громких заявлений Ельцина о сопротивлении речь украинского лидера была воспринята как фактическая поддержка ГКЧП: противники путча сделали вывод, что в случае победы переворота Кравчук признает его. Особенно досталось председателю ВС от оппозиции — Народной Рады, 52 из 128 депутатов которой во главе с Вячеславом Чорновилом собрались в здании Союза писателей на Банковой (тогда — ул. Орджоникидзе) и послали к Кравчуку переговорщиков с требованием собрать парламент. Однако тот почти сутки отказывался под разными поводами принять оппозиционеров, и те уже планировали создать из Народной Рады альтернативный парламент, который возглавил бы сопротивление ГКЧП.
Кстати, два очага сопротивления уже существовали: о противодействии перевороту заявили национал-демократический Львовский облсовет и либерально-демократический Харьковский горсовет. Но расшириться эта тенденция не успела: к 21 августа путч сошел на нет и Кравчук заявил о его осуждении. Тут же было заявлено, что 24 августа соберется Верховный Совет. В этот день он действительно собрался и провозгласил независимость — но уже не от гэкачепистского СССР, а от Горбачева и Ельцина. И первая фраза исторического акта о провозглашении независимости Украины звучала несколько парадоксально: независимость объявлялась, «виходячи із смертельної небезпеки, яка нависла була над Україною в зв’язку з державним переворотом в СРСР 19 серпня 1991 року», то есть исходя из опасности, которой уже не было.

«В ДНИ ПУТЧА БЫЛ ПЛАН ШТУРМА РАДЫ»


«19-го августа 1991 года был первым днем моего отпуска, — вспоминает бывший ответственный секретарь газеты Киевского военного округа «Ленинское знамя», а впоследствии главный редактор газеты Минобороны Украины «Народна армія» полковник в запасе Василий Билан. — Занимался по хозяйству — обшивал дома балкон. И вдруг услышал по радио сообщение из Москвы. Ничего не понял, позвонил в нашу редакцию... Ребята и говорят: «Да сами пока не понимаем, но редактор уже снял со стены портрет Горбачева...». Здравицы в честь ГКЧП не провозглашали, но голоса о том, что в стране, наконец-то, наведут порядок, раздавались... На второй день, 20-го, ситуация была примерно такой же неопределенной. А к концу 21-го августа уже стало ясно, что это все фарс, спектакль... Правда, потом мне кто-то из генералов рассказывал, что войска Киевского округа все-таки были приведены в повышенную боевую готовность, и на въездах в столицу установили шлагбаумы, возле которых вместе с гаишниками дежурили и военные — по 2—3 человека. И план штурма Верховного Совета Украины существовал — на этот случай по тревоге должны были поднять курсантов старших курсов Киевского высшего общевойскового командного училища, о чем гласили циркуляры штаба КВО. Их в дни путча, да и потом, конечно, не афишировали, но они были...».
«На второй день путча мы с друзьями отмечали 40-летие моего родного брата, тоже в прошлом офицера, — делится полковник Сергей Н. — Так вот, я бы покривил душой, если бы сказал, что мы были как-то встревожены или озадачены событиями в Москве. Никуда нас не перебрасывали, по тревоге не поднимали и не вооружали. Мы еще едко подшучивали над Янаевым и его соратниками, которые в перерывах между трансляцией «Лебединого озера» с серьезным видом несли какую-то ахинею. А когда Горбачев вернулся из своего так называемого заточения в Форосе, где ни его, ни его семейство, как потом выяснилось, никто силой не удерживал, стало грустно и смешно одновременно. Шутили: «Какая страна, такой и путч».
«А я в августе 1991 года только-только устраивался в спецслужбу, — добавляет полковник СБУ Олег В. — Была отпускная пора, но, насколько помню, ни одного нашего офицера из отпуска не отозвали, и уже это говорит о том, что под ружье людей поднимать не собирались. Впрочем, это сейчас многие бесстрашные герои, сочиняют разные байки о том, как шли на баррикады. А тогда, закрывшись в кабинетах, потомки незабвенного Феликса Дзержинского поднимали рюмки со словами: «Ну, теперь конец анархии... Так этому Меченому-Горбатому (прозвище Горбачева в народе. — Авт.) и надо».

«МНЕ ПРИНЕСЛИ КЛЮЧИ ОТ ПАРТИИ»

Изображение
Юрий Гайсинский


Рассказывает бывший нардеп, экс-первый замгенпрокурора Украины Юрий Гайсинский, который в конце августа 1991 года был избран председателем Временной комиссии Верховного Совета по проверке деятельности должностных лиц органов власти (и других) в связи с ГКЧП.
— Дали помещение на улице Орджоникидзе, ныне Банковой, — вспоминает Гайсинский. — Вскоре из Львова от главы облсовета Вячеслава Чорновила мы получили несколько метров факса! Они во Львове изъяли документы, содержащие истинный текст письма (вернее, шифротелеграммы) ЦК Компартии Украины в парторганизации на местах, где выражалась (и требовалась от подчиненных) поддержка ГКЧП. И этот текст не совпадал с тем, который мы изъяли здесь, в Киеве, в самом ЦК. «Львовский вариант» был гораздо жестче, а «киевский» — такой расплывчатый, в общем и целом… То есть его подготовили, уже когда все рухнуло, боясь ответственности за поддержку ГКЧП. Плюс нам дали еще акт о том, что якобы уже 22 числа все эти телеграммы с мест были отозваны и уничтожены, что не соответствовало действительности. Когда мы поняли, что нам втирают очки, стали вызывать секретарей ЦК, членов Политбюро ЦК и опрашивать их. Личное впечатление от встреч с верхушкой ЦК такое: как могли эти люди столько лет нами управлять!? Решение наша комиссия приняла такое: руководство КПУ виновно в том, что поддержало неконституционный орган — ГКЧП. Я написал проект Указа президиума о запрещении деятельности на территории Украины Компартии и национализации имущества КПУ-КПСС. И 30 августа после обеда я выступил на заседании президиума с выводами комиссии и этим проектом. Проголосовали — 19 «за», один (Коцюба) — «против».
31 августа секретарь ЦК Компартии Украины Лисовенко и управделами Продан принесли мне целую коробку ключей от помещений ЦК на Орджоникидзе (Банковой). Ключи от партии! А я их сдал в управление делами Верховного Совета.

ИСЧЕЗЛИ ЗНАЧКИ С БАНДЕРОЙ


День путча во Львове, как вспоминают местные жители, напоминал сюжет из «Свадьбы в Малиновке», когда селянин менял шапки в зависимости от прихода власти. «19 августа 1991 года со львовской «клумбы», где собирались для дискуссий националисты и продавали патриотическую продукцию, резко исчезли значки с Бандерой, а переименованный незадолго до того в Лычакивский район снова стал Червоноармейским, и все кинулись быстренько сдавать партвзносы. С верхушки вокзала исчез желто-блакитный флаг», — вспоминает львовянин Владимир Ярмолюк.
«А мне отец приказал ни с кем не разговаривать о политике в этот день, иначе могут посадить. Я тогда была студенткой и не совсем понимала, что происходит», — говорит учительница Елена Ткачук. Львовские журналисты, работавшие в местной газете «Ратуша» (одна из первых независимых газет, возникшая в 1990 году под руководством мужа советницы президента Анны Герман — Сергея Германа), рассказывают, что на следующий после путча день издание вышло с разгромным материалом о путчистах, и все тогда поражались, мол, журналисты — камикадзе. По городу ходили слухи, что во Львове введут чрезвычайное положение и войска.
Правда, соратник Вячеслава Чорновила, руховец Ярослав Кендзьор, признается, что не чувствовал страха в день путча. Он вспоминает, что Львовский облсовет сразу высказал свое отношение к путчу в обращении к жителям области, начав его словами «В Москве совершен антиконституционный государственный переворот» и призвав сопротивляться, если что. Но тут же добавили: мол, сохраняйте порядок и не поддавайтесь на провокации.
Авторы: Корчинский Александр , Ильченко Александр , Коротков Дмитрий, Харченко Александра
Сусідня федерація не переживе другого терміну президентства Порошенка.





Количество пользователей, читающих эту тему: 1

0 пользователей, 1 гостей, 0 анонимных

Анализ сайта онлайн
Loading the player...