Рейтинг: 5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Вокруг темнота и три красных фонарика.
Лишь черные силуэты деревьев и уносящиеся вдаль блики на мокрой земле. В небе взошла луна. Она холодным светом освещает размытую грунтовку.
Впереди идут бэхи. Я в замыкании. Маленькие красные лампочки стопов у тебя перед глазами. И их почему-то по три.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Эти красные фонарики. Свет луны и поля, поля, поля.
Машина с трудом плывет по дороге. Именно плывет. На пониженной передаче Кашалотик молотит землю цепляясь за всклокоченную впереди идущими бэхами грязь.
Мы в дороге уже девятый час и сейчас три часа ночи.


Тут расстояние не важно. Ты просто едешь в замыкании.
Если бэха становится, то останавливается вся колонна. Все ждут пока зампотех или устранит поломку, или поцепит на троса к другой бэхе. Но все же лучше попытаться починить.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Колонна стала. Замершая пехота спрыгивает с машин и быстро разводит костры. Ехать на броне, да еще в такую погоду, то еще испытание. Холодный северный ветер. Срывающиеся капли дождя. Чавкающая грязь под ногами.
У меня, как бы из солидарности с ребятами, сломалась печка. И единственное, что отличает Кашалотик, это отсутствие ветра и дождя.
В одеяло я закуталась еще в самом начале. Три свитера, куртка, в перчатке грелка. Ну такая маленькая, что сама нагревается. Она случайным образом завалялась еще с зимы. И она только одна.
Я левой рукой что есть силы ее сжимаю. И кажется это тепло растекается по всему телу.
Всего одна маленькая грелочка.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Три красных стопа и темнота. Звонит комбат – «Стоим?». «Да» - отвечаю я - «Опять поломка. Зампотех устраняет.»
Голова колонны останавливается где-то там впереди. Броню, как и всегда на марше, ведет комбат.
Его джип первым ловко скользит по грунтовке. Точнее я бы сказала по тому что от нее осталось после затяжных дождей.
Колонна трогается. Спуск. Машина боком скатывается по промытой ручьем протоке. Стараюсь пускать ее хоть одним колесом по еще не убранной кукурузе.
Только бы они не стали на подъеме. Я тогда не смогу тронуться. А я так не хочу доставлять им еще и хлопот с Кашалотиком.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Снова колонна стоит. Брэмка зампотеха выезжает из строя и уплывает вдаль. Звоню комбату – «Стали. Бремка пошла на помощь».
Три красных фонарика впереди. И такое мирное небо. Слегка затянутая облаками луна. Походу полнолуние. Там на войне я любила полнолуния. Можно ездить без фар. Особенно зимой. Свет луны отражается от снега. И вокруг все видно как в пасмурный день. Свет фар – это смерть. До сих пор, даже в мирном городе я заставляю себя их включать. Именно заставляю.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
А фонариков больше нет. Нет гула техники. Только черное поле. Все тот же холодный свет луны. И насколько видит глаз ни единого фонарика.
О Боже. Я кажется уснула. Прийдется догонять. Лишь бы машина тронулась и не увязла в этой грязи. Лишь бы мне не пришлось звонить и вызывать их на помощь. «Маленький мой. Прошу тебя. Поехали. Солнышко. Ну, давай. Ты сможешь»
Колеса гребут грязь. Если бы не такая лысая резина. Или не такой проливной дождь…
Как ни странно, но в колее, там где по колено воды, и все разворочено бэхами, колеса находят опору и машина начинает движение.
Только бы не стать. Набираю скорость. В основном получается боком. Грузовик носит по грязи и практически разворачивает выкидывая в поле еще не убранного подсолнечника. И тут таки получается придать вектор движения и направить машину вперед.

Пару поворотов и там вдали снова вижу красные огоньки. Догоняю.
Походу сломалась брэмка зампотеха и ее цепляют на троса.
Останавливаюсь и жду.
Колонна потихоньку уползает вдаль.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Впереди крутой подъем. Из оврага, через ручей, а там вдоль леса.
К бэхе что поднимается нельзя подъезжать сзади. Если она заглохнет и если не работает ручник, то она просто покатиться вниз. На заглушенной машине не работают ни тормоза ни штурвал. А 14 тонн брони, которые катятся на тебя с горы, я бы сказала, это крайне серьезно.

Останавливаюсь в достаточном удалении от подъема. И на такой достаточно твердой полянке. С такой почвы я смогу тронуться и возможно даже разогнаться настолько, чтобы вскарабкаться на этот склон.
Бэха старается вытянуть брэмку на склон. Первая попытка неудачна и машины сползают вниз. Скрежет металла. Рев движка.
Вторая попытка. Радиус побольше. Так чтобы зацепить кустарник гусянкой. Все равно безуспешно.
Понимаю, что это надолго. Пробую позвонить комбату. Но связи тут нет.
Моя задача говорить комбату, что колонна стала, прямо говоря, провалена. Хотя в принципе, дорогу к району сосредоточения я знаю. А рано или поздно зампотех вытянет машины на верх.

Ты закрываешь глаза всего на секунду.
Стук в стекло. Это Макс пришел меня разбудить. Он так и знал, что я в очередной раз заснула. «Давай на верх. Если не получится, я вытяну тебя бэхой». И реально, обе машины уже на верху. Но я же всего лишь моргнула…
Трогаюсь на пониженной. Беру радиус по-шире. И так чтобы всякой растительности было под ногами побольше. «Маленький мой. Ну давай. Нам нельзя их подвести. Они же так устали. Еще и нас тянуть. Ты сможешь, мой хороший» И машина выскакивает на верх.
Останавливаюсь и пропускаю беху с бремкой.
Пару поворотов и мы на асфальте.

Светает.
Впереди виднеется джип комбата. А за поворотом уже и вся колонна. Они ждали нас. Они нас не бросили.

Это было утро первого дня марша. Машины выехали в 4 утра. А так как говорят что гусянка портит асфальт, то бехи пошли по грунтовке, а колеса по дороге. Хотя относительно асфальта скажу я вам это перебор. В Луганской области судя по всему его еще не изобрели.

Последней всегда идут машины техзамыкания. Ну такие, которые могут взять на буксир ставшую бэху. И эту последнюю машину вел зампотех.

Мы так и не выяснили что это за растительность такая. Не очень популярная, но очень интересная.

Насколько было красиво настолько же и было холодно. Радовало лишь то что не было дождя и солнышко хоть немного согревало руки и лицо.

В Луганской области уже совсем осень. Листья опали и природа готовиться к затяжной, промозглой и мрачной зиме.

Вот такой вот щиток механика водителя хоть немного защищает его от ветра. Но все равно, если нет тактической маски, или хотя бы лыжной глаза воспаляются и слезятся, губы трескаются а лицо горит. Периодически механы подходят ко мне и я закапываю им глаза. Заранее выпросила капельки у военных врачей в Счастье.

Первый за 10 часов дороги магазинчик. Кофе по два стакана. И хоть чуть-чуть согреться в теплом помещении.

В селах что мы проезжали ну очень много птиц. И утки, и куры, и гуси. Как я понимаю тут очень популярны пернатые, да и с сельским хозяйством порядок.

Осталось буквально пару километров. Зампотех вне себя от радости.

Последний рывок и мы в районе сосредоточения. Тут батальон останавливается и ожидает своей очереди на погрузку. У нас 3 эшелон. Так что будем жить некоторое время тут.

 Стрелок. Ротный всю дорогу ехал за штурвалом. Лицо и форма вся в масле, которое кидал движок и грязи, которую выбрасывала из под гусянки, идущая впереди бэха. А глаза просто горят от ветра и пыли.

 Второй день марша начался в 18.00. Так что фоток не очень много. Именно эта ночь была наверное самой сложной. К утру мы уже были в нескольких километрах от района сосредоточения. Так привычно для местных детей идти в школу мимо громыхающей бронетехники.

Макс объясняет механам какие машины нужно будет завезти с толкача, а что прийдется тянуть.

Особо необычно выглядит автобус в поле. А еще более странно сложенные в нем оружейные ящики, броники и другой армейский хлам. А охраняет его вот такой вот сторож.

Один из героев погрузки и выгрузки техники. Ромка. Я о нем уже писала. Он механ, который был еще тогда, на первой ротации под Сауркой. Он многое пережил и многое хотел бы забыть. Но несмотря ни на что он продолжает выполнять свой долг.
И в этот день он приехал помочь 18 бату погрузить их бэхи на платформы.

Бэхи выводят из района сосредоточения и направляют на станцию погрузки.

Как всегда на этой войне с солдатами едут те кто им помогал и оберегал. Те кого они подобрали или спасли. Те от кого отказались или бросили. Собаки и коты.

Жду пока машины станут в колонну и снова иду в замыкании. Без Кашалотика на этом марше было бы просто нереально. Там просто бы больше ничего не проехало. А быстренько сганять в начало колонны или вернуться за кем-то без колесной техники в сопровождении было бы не реально.
А вот наконец машины идут на погрузку. А за штурвалом Ромка.
Фольксваген не обидится?
 
 Колесная техника 18 бата уже погружена. Осталась броня.
 
Макс заводит бэху. Когда заезжаешь на платформу, ты не видишь как стоит гусянка или колеса и ты не знаешь как правильно рулить, чтобы машина не упала с платформы. Ты просто смотришь на заводящего и следуешь указаниям его жестов.

Первый день погрузки заканчивается.

Вот такие вот звери тоже едут с нами.

Пару сантиметров вправо и машина перевернется. Так что заводить бэха доверяют только самым проверенным механам или офицерам.

После постановки машины борта на платформе поднимают, а бэхи фиксируют шпорами. Такими железными болванками на которые наезжают гусянкой. А с другой стороны шпора шипами впивается в деревянную подложку платформы. Это не дает ей соскользнуть во время движения состава.

 

Ще фото в галереї автора на Фейсбук